program CountSpacesInString;
          var 
            str: string;

          function CountSpaces (s: string): integer;
          var
             i, count: integer;
          begin
            count := 0;
            for i:=1 to length(s) do
            if s[i]=' ' then
            count := count+1;
            CountSpaces := count;
          end;

          {основная программа}
          begin
            writeln('Программа подсчитывает количество пробелов '+'во введенной строке');
              repeat
                 writeln('Введите исходную непустую строку:');
                 readln(str);
                   if (length(str) < 1) then writeln('Исходная строка должна быть непустой');
              until length(str)>0;
            writeln('В строке "',str,'" ',CountSpaces(str),' пробелов.');
            readln; 
          end.
			  

Владимир Маяковский

АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН
        Испанский камень
                    слепящ и бел,
        а стены —
              зубьями пил.
        Пароход
              до двенадцати
                        уголь ел
        и пресную воду пил.
        Повел
            пароход
                 окованным носом
        и в час,
        сопя,
          вобрал якоря
                    и понесся.
        Европа
            скрылась, мельчась.
        Бегут
            по бортам
                 водяные глыбы,
        огромные,
              как года.
        Надо мною птицы,
              подо мною рыбы,
        а кругом —
                  вода.
        Недели
            грудью своей атлетической —
        то работяга,
                то в стельку пьян —
        вздыхает
              и гремит
                    Атлантический
        океан.
        «Мне бы, братцы,
        к Сахаре подобраться...
        Развернись и плюнь —
        пароход внизу.
        Хочу топлю,
        хочу везу.
        Выходи сухой —
        сварю ухой.
        Людей не надо нам —
        малы к обеду.
        Не трону...
                  ладно...
        пускай едут...»
        Волны
           будоражить мастера:
        детство выплеснут;
                     другому —
                          голос милой.
        Ну, а мне б
                 опять
                    знамена простирать!
        Вон —
            пошло,
                затарахтело,
                      загромило!
        И снова
              вода
        присмирела сквозная,
        и нет
            никаких сомнений ни в ком.
        И вдруг,
              откуда-то —
                    черт его знает!—
        встает
             из глубин
                    воднячий Ревком.
        И гвардия капель —
                    воды партизаны —
        взбираются
                 ввысь
                     с океанского рва,
        до неба метнутся
                  и падают заново,
        порфиру пены в клочки изодрав.
        И снова
              спаялись воды в одно,
        волне
            повелев
                 разбурлиться вождем.
        И прет волнища
                с-под тучи
                      на дно —
        приказы
              и лозунги
                    сыплет дождем.
        И волны
              клянутся
                    всеводному Цику
        оружие бурь
              до победы не класть.
        И вот победили —
                   экватору в циркуль
        Советов-капель бескрайняя власть.
        Последних волн небольшие митинги
        шумят
            о чем-то
                  в возвышенном стиле.
        И вот
            океан
                улыбнулся умытенький
        и замер
              на время
                    в покое и в штиле.
        Смотрю за перила.
                    Старайтесь, приятели!
        Под трапом,
              нависшим
                    ажурным мостком,
        при океанском предприятии
        потеет
            над чем-то
                  волновий местком.
        И под водой
              деловито и тихо
        дворцом
              растет
                  кораллов плетенка,
        чтоб легше жилось
                    трудовой китихе
        с рабочим китом
               и дошкольным китенком.
        Уже
          и луну
               положили дорожкой.
        Хоть прямо
               на пузе,
                    как по суху, лазь.
        Но враг не сунется —
                          в небо
                               сторожко
        глядит,
            не сморгнув,
                    Атлантический глаз.
        То стынешь
               в блеске лунного лака,
        то стонешь,
                облитый пеною ран.
        Смотрю,
            смотрю —
                  и всегда одинаков,
        любим,
            близок мне океан.
        Вовек
            твой грохот
                    удержит ухо.
        В глаза
              тебя
                опрокинуть рад.
        По шири,
              по делу,
                    по крови,
                          по духу —
        моей революции
                 старший брат.
        1925